олодая женщина забирается на крышу автомобиля посреди Мешхеда, консервативного иранского города, известного своими исламскими святынями. Она снимает платок и начинает скандировать «Смерть диктатору!» Протестующие поблизости присоединяются к протестующим, и автомобили сигналят в знак поддержки.

Для многих иранских женщин это было бы немыслимо всего десять лет назад, говорит Фатеме Шамс, выросшая в Мешхеде.

«Когда вы видите женщин Мешхеда, выходящих на улицы и публично сжигающих свои вуали, это действительно революционное изменение. Иранские женщины положили конец обществу, которое носит чадру, и обязательному платью», — сказала она.

За последние годы в Иране произошли многочисленные вспышки протестов, многие из которых были вызваны гневом по поводу экономических трудностей. Но новая волна демонстрирует ярость против чего-то, что лежит в основе идентичности иранского государства, возглавляемого духовенством: обязательного ношения чадры.

Исламская Республика Иран требует от женщин прикрываться на публике, в том числе носить «хиджаб» или головной платок, который должен полностью скрывать волосы. Многие иранские женщины, особенно в крупных городах, уже давно играют с властями в кошки-мышки, а молодое поколение носит свободные шарфы и наряды, раздвигающие границы консервативной одежды.

Эта игра может закончиться трагедией. 22-летняя Махса Амини была арестована полицией нравов в Тегеране и умерла в заключении. Ее смерть спровоцировала почти двухнедельные массовые беспорядки , которые охватили все провинции Ирана и вывели на улицы студентов, представителей среднего класса, мужчин и женщин из рабочего класса.

Иранское государственное телевидение предположило, что по меньшей мере 41 протестующий и полицейский были убиты. По подсчетам Associated Press официальных заявлений властей, погибло не менее 13 человек, а арестовано более 1400 демонстрантов.

Молодая женщина в Тегеране, заявившая, что постоянно участвовала в протестах на прошлой неделе в столице, заявила, что насильственная реакция сил безопасности в значительной степени сократила масштабы демонстраций.

«Люди по-прежнему выходят на улицы, чтобы найти один метр пространства, чтобы выкрикивать свою ярость, но их немедленно и жестоко преследуют, избивают и берут под стражу, поэтому они пытаются мобилизоваться группами по четыре-пять человек, и как только они находят возможность сбежать вместе и начать демонстрацию», — сказала она на условиях анонимности.

«Самый важный протест, который они (иранские женщины) делают прямо сейчас, — это снять шарфы и сжечь их», — добавила она. «Это женское движение в первую очередь, и в тылу их поддерживают мужчины».

Писатель и правозащитник со времен учебы в Тегеранском университете, Шамс участвовала в массовых антиправительственных протестах 2009 года, прежде чем ей пришлось бежать из Ирана.

Но на этот раз все по-другому, сказала она.

Волны насильственных репрессий против протестов за последние 13 лет «разочаровали традиционные классы общества», которые когда-то составляли костяк Исламской Республики, сказал Шамс, который сейчас живет в Соединенных Штатах.

Она сказала, что протесты в консервативных городах, таких как Мешхед или Кум — исторический центр иранского духовенства — беспрецедентны.

«Каждое утро я просыпаюсь и думаю, неужели это происходит на самом деле? Женщины, разжигающие костры с вуалями?»

Современная иранская история полна неожиданных поворотов.

Иранские женщины, выросшие до свержения монархии в 1979 году, помнят страну, где женщины были в значительной степени свободны в выборе одежды.

Люди всех мастей, от левых до религиозных сторонников жесткой линии, участвовали в революции, свергнувшей шаха. Но, в конце концов, именно аятолла Рухолла Хомейни и его последователи захватили власть и создали исламское государство, возглавляемое шиитскими священнослужителями.

7 марта 1979 года Хомейни объявил, что все женщины должны носить хиджаб. Уже на следующий день — в Международный женский день — десятки тысяч женщин в обнаженном виде вышли в знак протеста.

«Это было действительно первое контрреволюционное движение», — сказала Сьюзен Мейбуд, которая участвовала в этих маршах и тогда работала ассистентом в иностранной прессе. «Речь шла не только о хиджабе, потому что мы знали, что будет дальше, лишая женщин прав». Она вспомнила, что в то время у нее даже не было хиджаба.

«То, что вы видите сегодня, не произошло только что. В Иране уже давно женщины протестуют и бросают вызов властям.

«История и последние события в Иране не оставляют у нас никаких сомнений. Желание женщин иметь свободу выбора нельзя задушить или заставить замолчать», — объясняет Фарзане Милани, иранский ученый и профессор кафедры гендерных исследований Университета Вирджинии.

По словам Милани, иранское общество боролось за предоставление женщинам права выбирать себе платье и фату с середины 19 века, когда поэт и религиовед Тахере драматически предстал перед собранием мужчин без одежды в 1848 году. Через несколько лет после ее открытия власти казнили Тахере.

Столетие или более назад строгая вуалировка была в основном ограничена высшими классами Ирана. Большинство женщин проживали в сельской местности и работали, «поэтому ношение хиджаба было для них совершенно невозможным», — говорит Эша Момени, иранская активистка и ученый из отдела гендерных исследований Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Многие женщины носили «русари» или повседневный головной платок, который был «частью традиционной одежды, а не имел религиозного значения».

По ее словам, в конце 19 века женщины были в центре уличных протестов. Во время первого демократического восстания в Иране в 1905 году во многих городах были сформированы местные комитеты по правам женщин.

За этим последовал период секуляризационных реформ сверху вниз под руководством военного офицера, ставшего королем Реза Шаха, который запретил ношение чадры на публике в 1930-х годах.

Во время Исламской революции женский хиджаб стал важным политическим символом страны, «вступающей в новую исламскую эру», сказал Момени. Выросшая в Тегеране, она помнит «жизнь между двумя мирами», когда семья и друзья не носили чадру на частных собраниях, но опасались преследований или арестов со стороны полиции или проправительственных ополченцев на публике.

В 2008 году Момени арестовали и месяц держали в одиночной камере печально известной тегеранской тюрьмы Эвин после работы над документальным фильмом о женщинах-активистках и кампании «1 миллион подписей», направленной на реформирование дискриминационных законов в отношении женщин. Позже она была освобождена и присоединилась к протестам «Зеленого движения» 2009 года.

Как и Шамс, она считает сегодняшнюю волну протестов потрясением основ Исламской Республики.

«Люди покончили с надеждой на внутреннюю реформу. Люди, не желающие носить хиджаб, — это признак того, что они хотят, чтобы система коренным образом изменилась», — сказал Момени.

Протесты 2009 года возглавило иранское «реформистское» движение, призывавшее к постепенной открытости иранского общества. Но ни одна из политических партий Ирана — даже самая прогрессивная, возглавляемая реформистами — не поддержала отмену обязательного ношения чадры.

Шамс, которая выросла в относительно религиозной семье и иногда носила хиджаб, рассказала, как во время протестов 2009 года она публично отказалась от хиджаба. Она оказалась под атакой проправительственных СМИ, но ее также избегали деятели реформаторского движения и семья ее тогдашнего мужа.

«Основной причиной нашего развода был обязательный хиджаб, — сказала она.

Поскольку Иран находится в осаде из-за санкций США и нескольких волн протестов, вызванных экономическими недовольствами, руководство страны стало замкнутым и бескомпромиссным.

На президентских выборах 2021 года все серьезные претенденты были дисквалифицированы, что позволило Эбрахиму Раиси, протеже верховного лидера Али Хаменеи, занять пост президента, несмотря на рекордно низкую явку избирателей.

По словам Шамса, смерть Махсы Амини, родом из относительно бедного курдского района, вызвала гнев по поводу форм этнической и социальной, а также гендерной дискриминации.

От университетов Тегерана до отдаленных курдских городов протестующие мужчины и женщины скандировали: «Кто бы ни убил нашу сестру, мы убьем их».

Шамс говорит, что правители Ирана загнали себя в угол, и они опасаются, что отказ от завесы может поставить под угрозу 44-летнюю Исламскую Республику.

«На данный момент пути назад нет. Если Исламская Республика хочет остаться у власти, они должны отменить обязательное ношение чадры, но для этого они должны трансформировать свою политическую идеологию», — сказала она. «И исламское правительство не готово к этим изменениям».