Вопрос о том, чем завершится война в Украине, остаётся одним из ключевых в мировой политике. Издание The Wall Street Journal рассматривает два основных сценария, которые обсуждаются среди экспертов и западных чиновников.

Первый сценарий — частичная потеря территорий, но сохранение государства. По этому варианту Украина сохраняет свою независимость, однако теряет контроль примерно над 20% своей территории.

Эти земли фактически закрепляются за Россией, даже если официальное признание такого положения вещей на международном уровне останется под вопросом. Взамен Киев получает гарантии безопасности и поддержку Запада, что позволяет стране продолжить существовать как независимому государству, пусть и ослабленному.

Второй сценарий — превращение Украины в протекторат России.

Здесь риски для Киева куда серьёзнее. Украина может потерять значительно большую часть своей территории, а оставшиеся земли фактически окажутся под жёстким контролем Москвы.

В таком случае речь идёт уже не о частичном урегулировании, а о полном пересмотре статуса страны: она становится зависимым образованием, лишённым самостоятельной политики.

В материале подчёркивается, что оба сценария представляют собой крайне неблагоприятные перспективы для Украины.

Первый вариант хотя бы позволяет сохранить независимость, пусть и ценой территориальных потерь. Второй же фактически означает конец украинской государственности в её нынешнем виде. 

Можно ли сказать, что других исходов этой войны при имеющихся условиях быть не может? Есть ли вероятность, что всё еще может поменяться кардинальным образом, и Украина восстановит свою территориальную целостность?

На эти вопросы Pressklub.az ответил украинский аналитик, доктор политических наук, профессор факультета социальных и экономических наук Университета Комениуса (Братислава) Микола Польовий. 

По его словам, во-первых, с относительно недавних пор имеет смысл разделять среди «западных чиновников» чиновников европейских и американских. «Это связано с разными наборами рисков, которыми вынуждены оперировать европейские страны и США в условиях продолжающейся войны и дальнейшего дрейфа администрации Трампа в сторону умиротворения агрессора Путина.

Отсутствие такого разделения в аналитических материалах в солидном издании очевидно свидетельствует о наличии каких-то дополнительных и неявных целей такой публикации. 

Во-вторых, «риски для Киева» все более явственно становятся рисками нападения со стороны России для восточноевропейских стран в первую очередь и стран центральной и западной Европы – во вторую и не последнюю. Отсутствие упоминания об этом делает подобный аналитический материал как минимум однобоким.

В-третьих, процитированный «второй сценарий для Киева» представляет собой практически кальку с очевидной изначальной цели полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году, что тоже не добавляет доверия к данному материалу.

Полагаю, что основной целью данного материала является выявление реакции американского общества и западноевропейских политиков на два предлагаемых «сценария» и обоснование тезиса о том, что первый сценарий с фактической потерей территорий в обмен на «гарантии безопасности» является более приемлемым для Украины. Странным образом этот сценарий в значительной мере перекликается с «хотелками» Путина, высказанными на встрече с Трампом. 

Стоит напомнить также, что понятие международных гарантий девальвировалось практически до нуля со времен подписания Будапештского меморандума и чем ближе государство к России, тем лучше это понимают его чиновники и граждане», - заявил профессор. 

Теперь уже практически очевидно, что полное восстановление территориальной целостности Украины при сохранении ее независимости возможно в весьма маловероятных случаях распада Российской Федерации как единого государства и/или кардинальной смены руководства России, говорит он. «Подобное развитие событий не является совершенно невозможным, но и неизбежным на 10-20-летнем горизонте его не назовешь.

В то же время существует много иных сценариев развития событий, количество которых растет пропорционально времени. Украина истощена, но и Россия имеет не бесконечные ресурсы. Прежде всего человеческие. Свидетельством этому является постоянное повышение размеров выплат за заключение контракта с вооруженными силами России и ставшее широко известным использование недолеченных раненых в передовых рядах. Каждый квадратный километр захваченной украинской территории вроде бы увеличивает территорию и, возможно, мощь России в представлениях ее руководства, но в то же время пропорционально увеличивает опасения европейских правительств в отношении судьбы своих государств и приводит к усилению финансовой и военной поддержки Украины большинством европейских государств. С каждым шагом российской армии вглубь Украины усиливается восприятие Украины в Европе как общеевропейского щита от России, поэтому крайне маловероятной является остановка финансовой и иной помощи Украине со стороны ЕС.

В этих условиях вполне возможным остается сценарий ранней или поздней заморозки линии фронта при сохранении независимости Украины, сохранении ее всесторонней европейской поддержки и отсутствии международного признания захваченных территорий российскими. Конфигурация этой итоговой линии фронта и, соответственно, площадь утерянных Украиной или освобожденных ею территорий зависит от множества факторов, среди которых не только людской ресурс, но и материальный, а также технологические инновации, скорость и качество их масштабирования, логистика, организация защиты населения и гражданских объектов и многое другое. 

В течение трех с половиной лет полномасштабной войны Украина продемонстрировала всему миру свою способность защищаться от количественно превосходящего противника, успешно выбивать его с уже оккупированных территорий и даже переносить войну на его территорию, в виде войсковых операций, как в Курской области, и диверсионных операций типа операции «Паутина». В свете этого опыта утрата Украиной 20% территорий принципиально мало чем отличается от утраты 15% или 35%. Украина продолжает существовать как независимое государство и сопротивляться.

Каждый следующий день войны, каждый новый метр захваченных Россией украинских земель сопровождается жертвами среди мирного населения и разрушениями гражданской инфраструктуры Украины от российских ударов. Это обычная террористическая, в прямом смысле слова, тактика, суть которой в запугивании мирного населения для того, чтобы оно своим давлением на правительство вынудило власти к уступкам для террористов. В данном случае смена правительства на лояльное к России (марионеточное, по сути) – вполне явная цель российского ракетного террора. Вопреки ожиданиям российских террористов страдающее украинское население не спешит требовать от правительства капитуляции на российских условиях и отказа от территорий. Причиной этому не только варварская жестокость русских оккупантов по отношению к украинцам, что не пробуждает никаких братских чувств к русским. Как известно, террористы могут рассчитывать на удачу террора только в условиях демократий, кода испуганное население обладает возможностью путем демократических процедур менять правительство. В силу военного положения в Украине подобный механизм воздействия населения на правительство не работает в принципе, и поэтому варварские обстрелы мирных городов не приводят ни к чему, кроме все большего ожесточения украинцев к русским. Таким образом, российский террор из средства воздействия на украинскую политику давно превратился в средство консолидации граждан вокруг украинского государства. Этот факт также делает маловероятным утрату Украиной независимости даже при гипотетически значительно больших утратах территории и некотором сокращении внешней поддержки. 

Таким образом, спектр возможных исходов активной фазы войны отнюдь не ограничивается предложенными The Wall Street Journal сценариями ни в настоящий момент, ни на горизонте нескольких лет. Наиболее вероятным сценарием ближайших месяцев представляется продолжение российского давления на фронтах и террористических ракетных атак и упорное сопротивление Украины с неугасимой надеждой на какую-нибудь фатальную ошибку российского правительства», - считает Польовий. 

Рауф Оруджев