Новое Время (Украина), 30 октября 2022

Имел в последние недели разговоры со многими немцами. Разговоры интересные, иногда сложные, иногда полностью открытые и очевидные. И вот что бросается в глаза — несмотря на то, что немецкое общество в подавляющем большинстве (субъективно — в тотальном своем большинстве) поддерживает Украину в желании отстоять свою свободу и свои территории, все равно время от времени в разговорах о войне возникают тупики. Как правило, немецкая аудитория ломается на вопросе отношения украинцев к россиянам. Отрицательного отношения, конечно. Мол, при чем здесь русский народ? При чем здесь русская культура? Мол, плохой Путин и следует отделять его от российского общества. Иначе как-то неконструктивно выходит, слишком резко, слишком эмоционально.

Это очень удобная система определений, очень комфортная точка зрения, в которой есть «путинская война», «путинская армия» и «путинская Россия». Дело в том, что нет никакой путинской России. Есть русский Путин. Коллективный подсознательный (хотя, почему подсознательный? — вполне осознанный, четко овеществленный) Путин, которого российское общество так долго выращивало, и который для российского общества вполне приемлем, более того — жизненно необходим. Он их устраивает, поскольку ретранслирует необходимые и востребованные ими идеи реваншизма, ксенофобии, имперскости.

Часть европейцев, руководствуясь своими представлениями о мире во всем мире, дальше упорно пытается разглядеть российскую оппозицию, российских демократов, российских диссидентов. В их воображении есть четкое разграничение: вот здесь плохой Путин и партия войны, а вот здесь сознательные россияне, которые являются заложниками режима. Откуда это разделение? Во многом от задавленных комплексов и недостаточной осведомленности.

Если бы лояльные России европейцы имели возможность детально ознакомиться с настроениями в российских соцсетях, они бы не могли не заметить, что войну в Украине (да не просто войну — ликвидацию Украины как таковой, искоренение украинства как чего-то недопустимого в российской картине мира) поддерживает не какая-то эфемерная партия войны, близкая к Кремлю — эти нарративы ретранслируют десятки, если не сотни блогеров и «лидеров общественного мнения», и позитивно комментируют сотни, если не тысячи «обычных», «простых», «рядовых» россиян, тех россиян, в ксенофобию и шовинизм которых упрямо не хотят верить хорошие европейцы.

К тому же, что примечательно, хороших европейцев «рядовые россияне» тоже не воспринимают, не любят и считают стратегическими врагами. Об этом хорошие европейцы тоже могли бы легко и быстро узнать из российского информационного пространства.

Поэтому не следует громоздить неточные и ошибочные определения. Нет никакой путинской агрессии. Есть российская агрессия. И реакция украинского общества на эту агрессию, на военные преступления, на массовые убийства вполне понятна и предсказуема. Как, по мнению противников резких высказываний и острых оценок, украинцы должны относиться к пришедшим их уничтожать? Именно уничтожать: убивать, запытывать, забивать до смерти, оставлять мучиться, закапывать в общих ямах. Как следует относиться к убийце в твоем доме? С эмпатией? Христианским смирением? Христианство, насколько помню, не предполагает бессилия и обреченности, оно держится на любви, одним из проявлений которой является защита ближнего. Может, просто не стоит в компании пацифистов говорить о христианстве?

Так что уважаемым европейцам хочется сказать: не ищите борцов за свободу там, где свобода считается вредным излишеством. Россиян не устраивают условия содержания в тюрьме, а не сама тюрьма. Отрицая коллективную ответственность россиян за эту позорную, кровавую войну, вы просто оправдываете чужую безответственность. Как при этом чувствуете себя сами, наверняка не знаю, но похоже, что вполне комфортно.

Сводя проблемы сегодняшней России к условному Путину, игнорируя распространенный в российском обществе имперский шовинизм, вы просто подкармливаете дракона. А дракону, по большому счету, все равно, кто его подкармливает. Он все равно всех ненавидит.