Армяне «должны выйти из логики, в которой весь мир спит и видит, как он должен решать вопрос Нагорного Карабаха», заявил на вчерашней пресс-конференции премьер-министр Армении Никол Пашинян.

«Мы можем говорить, что Россия, США, Евросоюз, Армения, Азербайджан должны сделать то-то и то-то. Мы должны также сформулировать, что должен сделать Нагорный Карабах в вопросе преодоления создавшегося кризиса. Властям Нагорного Карабаха есть над чем работать, и мы готовы поддержать их в этом направлении. Мы должны выйти из логики, в которой весь мир спит и видит, как должен решать вопрос Нагорного Карабаха. Это наша проблема и мы должны найти пути решения проблемы», - признал Пашинян в своем выступлении.

Он также указал, что конфронтация с Азербайджаном, ставит под сомнение дальнейшее существование армянского государства. 

«Согласны ли мы, исходя из реальности, а не желаний, чтобы, как и в предыдущие 30 лет, в ближайшие 10-15-30 лет Армения жила в режиме конфронтации? Если кто-то говорит, что Армения должна продолжать жить в конфронтационном режиме, то, по сути, он ставит под сомнение государственность, существование государства, суверенитет и независимость Республики Армения. Не очень понятны звучащие из Нагорного Карабаха заявления, исключающие переговоры с Азербайджаном», - отметил Пашинян.

Понятно ли из этих слов, как сам Пашинян представляет себе решение проблем, остающихся вокруг Карабаха? Наверное, да. В частности, способна вызвать одобрение его ремарка о недовольстве тем, что в Карабахе сегодня звучат нереалистичные заявления о том, что можно вообще отказаться от какого-либо диалога с Баку и продолжать себе жить как прежде. Понятно, что как раньше уже не получится – достаточно вспомнить один лишь фактор азербайджанского погранпункта на въезде на Лачинскую дорогу, единственное связующее транспортное звено между Карабахом и Арменией. 

Каким же Пашинян видит будущее армян Карабаха в составе Азербайджана? Можно ли сказать, что премьер Армении настроен действительно конструктивно в этом смысле? И есть ли признаки того, что он уже фактически готов к подписанию мирного договора с Баку? Если да, то какие моменты мешают ему сделать это? 

Своими мыслями на этот счет поделился с Пресс-клубом политолог, директор Исследовательского центра Восток-Запад Арастун Оруджлу. 

По его словам, в принципе, из того, что сказано Пашиняном, и не только сейчас, ясно одно – он понимает, что продолжение конфронтации не в интересах Армении. «Безусловно, это не в интересах Азербайджана тоже, но прежде всего Армении, потому что после 44-дневной войны и военно-политическая, и геополитическая ситуация коренным образом изменились. И кроме того, в сегодняшнем мире решаются крупные геополитические вопросы. И естественно Пашинян отдает себе отчет, что значение Армении и значение Азербайджана в новых геополитических реалиях просто несравнимо. Утверждать, что он очень искренен и действительно думает о том, что необходимо решить все эти вопросы, полностью отказавшись от территориальных претензий к Азербайджану, я бы не стал. Пашинян – политик, он руководитель Армении, естественно, он представляет интересы не только армянского государства, но и всего армянского народа. Но есть конкретные реалии, а они заключаются в том, что у Армении нет никаких ресурсов для продолжения конфронтации», - говорит эксперт. 

Россия уходит из региона, и хочет она того или нет, это уже не имеет значения, полагает Оруджлу. «Соответственно, Пашинян понимает, что Москва не намерена отказываться от услуг армян для попытки реализации своих геополитических задач. А это на протяжении предыдущей 200-летней истории все время приносило беды армянскому народу. И поэтому он пытается избавиться от такой роли. С другой стороны, Пашинян понимает, что выдвигая вновь территориальные претензии Азербайджану, он ничего не добьется, потому что это невозможно осуществить ни силовым способом, ни экономическим, тем более, что в нагорной части Карабаха уже присутствует Россия. Так что Пашинян одновременно сбрасывает с себя и со своего государства ответственность за Карабах, оставляя решение проблемы Азербайджану с Россией. Типа, мы на это не претендуем, вот там у вас Россия, недавно мы заявили, что Карабах – это территория Азербайджана, и отказавшись от территориальных претензий, мы вызвали нервную реакцию Москвы. Тут я имею в виду последнее заявление МИД РФ, в котором чуть ли не открытым текстом было сказано, что Кремль осуждает позицию Армении, и Россия не может быть нейтральной в отношении судьбы армян Карабаха. 

То есть, Пашинян своими заявлениями еще и скидывает с себя проблему, перебрасывает ее на плечи Азербайджана. И я думаю, это ему удастся, потому что у армянского народа тоже нет выбора. Безусловно, в Армении имеются пока, и они достаточно сильны, националистические сентименты, но не настолько, насколько они были сильны до прихода Пашиняна к власти, и до конца 44-дневной войны», - считает политолог.

Возможно ли при всех этих реалиях скорейшее подписание мирного договора? «Думаю, что да – при условии, что Россия не будет в грубой форме вмешиваться. Москва не заинтересована в подписании мирного договора, потому что следующим шагом Баку после этого станут усилия по выводу РМК из Карабаха. То есть, Пашинян хочет сказать армянам Азербайджана – разговаривайте с Баку и попробуйте добиться хотя бы минимума. В противном случае, завтра могут сложиться такие реалии, когда вас просто депортируют из Карабаха. И не преувеличивайте свое значение для глобальной политики. Пашинян говорит всё это не от чистого сердца и не от большой любви к Азербайджану. Он делает это, исходя из реалий.

Нам нужно в этих условиях максимально приблизить возможность подписания мирного договора, и всеми силами пытаться наладить прямой контакт с карабахскими армянами. Я не думаю, что там нет сил, которые хотят этого. Там очень разношерстные политические группировки, с разными интересами. Просто нужно выбрать правильных людей и вести с ними переговоры. Безусловно, Россия будет настойчиво мешать этому, но опять же – сегодня она еще в Карабахе, но будет ли она там через год или два, никто не знает. Проблема Карабаха имеет как минимум 100-летнюю историю, но в течение предстоящих 5-10 лет мы можем вполне решить эту проблему окончательно, навсегда», - уверен директор центра. 

Рауф Оруджев