Бывший президент Грузии Михеил Саакашвили, которого недавно вернули из клиники "Вивамед", где он проходил долгий реабилитационный процесс, в Руставскую тюрьму №12, написал письмо, в котором рассказал о том, как ему живется в заключении.

"<> хочу немного вас повеселить.
Поскольку грузинский народ еще не нашел времени, чтобы открыть для меня тюремные двери, я решил сам открыть эти двери и пригласить вас внутрь.

Итак, Руставская тюрьма №12 — нынешний клуб грузинской политэлиты и интеллектуалов, welcome!

Тюрьма <> очень переполнена, сравниваю ее с ситуацией трехлетней давности. В коридорах постоянный трафик. С раций у краснолицых конвоиров беспрерывно слышится: «К этому адвокат пришёл, этого выведите на прогулку, другого задержите» и т.д.

Поскольку коснулся конвоя, здесь они делятся на две основные категории по глазам - стеклянноглазые и сочувственно-глазые. Разделены они примерно пополам. Между ними и начальником тюрьмы стоят два начальника режима — один злой, другой более человечный. Со злым я познакомился ещё три года назад, когда Буба Кикабидзе, пришедший навестить меня, почувствовал себя плохо прямо на моих глазах, а этот тип ни за что не впускал врача. Относительно человечный появляется раз в три дня и решает мелкие вопросы.

Как уже упомянул, здесь почти все те, кто не вошёл в парламент Иванишвили. Чтобы, мол, не подумали, будто не вошли, значит будете свободно ходить. Чорвилец (Иванишвили - ред.) собрал нас тут всех. Здесь организатор перформанса на площади Свободы, всемирно известный певец <>. Он этажом ниже и, похоже, не поёт.

<> В одной камере от меня находится человек, который декларативно не хочет находиться со мной на 1 га (Ника Мелия - ред.), но ему не верят и держат в 7 шагах от меня (я измерил). В камере рядом со мной находится прокурор, боровшийся с мафией, выражает свою солидарность со мной тем, что когда я стуком в дверь вызываю конвоира, а тот не приходит, он тоже начинает стучать, спасибо Муртаз [Зоделава], я всегда слышу и ценю.

Как Сталин сажал старых революционеров, так и тут, в темном углу, сидит старый революционер Че Гевара (Таргамадзе), который в своё время наводил ужас на диктаторов Средней Азии и на Лукашенко. Теперь, как и я, пишет из тюрьмы свои опусы.

Что касается рутины.

Раз в день я встречаюсь с адвокатом, и когда он иногда не приходит, я чувствую себя как тот ребенок, которого оставили в детском саду.
<>
В прогулочном вольере есть ещё одно счастье, после четырёх лет без солнца я наконец увидел солнце. <>Надо встать на цыпочки, чтобы оно коснулось лба и глаз; а если подпрыгнуть, чувствуешь его на всём лице. В общем, из спящей красавицы я превратился в прыгающее на солнце существо.
<>
Дело в том, что я сразу отказался от тюремной еды. Единственный раз я взял хлеб, и он был на вкус как как находка из могильников Дманиси, заказываю еду из тюремного магазина. Но не думайте, что этот магазин какой-то ресторан, хотя он сильно дороже ресторана. Доставка заказа занимает 3-4 дня, и не питайте иллюзий, что вам принесут то, что вы заказали. Я, например, на прошлой неделе заказал курицу, а принесли мне скумбрию. Потом хачапури, а принесли вонючую замороженную ставриду. Потом это нужно приготовить, и вот я купил турецкую электрическую сковороду (конечно, некачественную и купленную с откатом, она стоила 150 лари). Купил уже третью сковороду, так как включить ее опаснее, чем прыгать с парашютом. Две предыдущие взорвались у меня, так что из шнура вырвался огонь, а крышка дважды попадала мне в лицо мелкими осколками.

Так и живу в этом хаосе, стены усеяны следами взорвавшихся сковородок. Потом все это нужно отмывать, а я по своей неопытности целых две недели мыл посуду туалетным чистящим средством "Доместос", а туалет - средством для мытья посуды. Туалет турецкий, и если проблемы с коленями, то пользоваться им каждый раз похоже на олимпийские соревнования. <>

Все это полушутя, и так каждый следующий день этих достойных людей в тюрьме - большое преступление для тех, кто их запер. Эти люди сейчас должны покорять оперные сцены, придумывать новые дома юстиции, создавать новые медиа, сидеть в настоящем парламенте, короче говоря, служить стране, которой они очень нужны. А остальные заключенные нуждаются в гораздо более человечном обращении".