Новое Время (Украина), 8 мая 2022

Они выходят на митинги, несмотря на слезоточивый газ и риск получить пулю. Они устраивают молчаливые протесты и саботируют оккупантов.

Вся страна называет их героями и вытирает слезы от отчаянных видео из Херсона. А герои на третьем месяце фактической оккупации спрашивают страну: «Нас сдали? Забыли? Где мы и в военных сводках?»

В первые недели оккупации, в день освобождения Херсона от немецких нацистов, бывший мэр и нынешний коллаборант Сальдо возлагал цветы к памятнику с лицом человека, взвешивающего риски и выгоды, и что-то лепетал на российскую камеру о том, что мы должны помнить.

С другим лицом человека, который и в плену не потерял своего достоинства, говорит другой бывший мэр — Владимир Николаевенко.

В провальном интервью, которое на днях распространили в сети, для росСМИ он не побоялся заявить, что Шухевич воевал за Украину, и он национальный герой, раз его таким признала страна. На фоне красного флага на флагштоке, где несколько месяцев назад висел украинский, еще и спорит с пропагандистом. Держит сжатыми кулаки, отвечая на провокационные вопросы.

Так же, как его кулаки, сжимается сердце за него и полторы сотни пленных, чья судьба неизвестна. Многие из освобожденных из плена сразу попадают в больницу, понятно почему.

Судьба неизвестна. Кажется, именно это ощущает в оккупации каждый херсонец, бердянец, мелитополец. Но больше всего ежедневно испытывает огромное давление и бессилие отрезанная Днепром левобережная Херсонщина, которая первой на рассвете 24 февраля увидела колонны российской техники из Крыма. До сих пор видит.

А также отчаянно ищет ответы на вопрос, что это за история с разминированием Чонгара прямо перед войной. Почему россияне зашли без малейшего сопротивления. И, главное, как жить, пока «судьба неизвестна».

То ли связь плохая, то ли плохо слышна, но люди до сих пор ждут от украинской, своей, власти, четких сигналов, как жить дальше, есть ли план действий.

А ведь у людей заканчиваются продукты, уже нет лекарств и денег. Предприниматели и фермеры, эти два месяца кое-как кормящие окрестные села, громко говорят уже не о кризисе — о гуманитарной катастрофе. Люди готовятся к худшему — голоду, эй, ООН и Красный Крест!

Кто, как и на каком уровне может договориться с оккупантом о зеленом коридоре с гуманитарной помощью? Что именно сделано или скажите, что не удается сделать для этого? Наконец, где они, эти ответы, в которых так нуждаются люди в оккупации?

Как херсонка я слежу за многими херсонскими пабликами и общаюсь с земляками. В настоящее время на весь областной центр работает только одно банковское отделение. Чтобы снять тысячу гривен люди стоят в очереди по восемь часов.

Еще один пример, типичный для левобережья области — в Новотроицке работает одно банковское отделение. Люди, преимущественно пенсионеры, днями стоят в очереди и ждут, когда соберется наличность, чтобы снять хоть какие-то деньги. Наличных денег нет. Есть давление. И появляется так называемая гуманитарка из Крыма.

Оккупанты уже по полной заставляют фермеров платить налоги в Россию. Уверена, что украинские власти знают об этом. Но фермеры не знают как действовать, чтобы в длительной оккупации в глазах всей страны наконец-то не стать коллаборантом и предателем. Не стоит ли уже сейчас говорить и об этом — возможной политической санации после освобождения и когда в условиях давления оккупанта пересекается предательская грань?

На днях из херсонской петли удалось вырваться Оксане Глебушкиной — исполнительному директору Общественной организации Новое поколение. Решающим для рискованного выезда с ребенком под возможными обстрелами и через два десятка российских блокпостов для нее стала информационная изоляция, когда три дня в регионе не было какой-либо связи. Я спросила ее, чего именно сейчас ждут херсонцы, пока деоккупация невозможна. Она отметила две вещи: не чувствовать себя брошенными и не допустить прекращения работы банковской системы и казначейской службы. Ведь пока пусть дистанционно, но идут начисления, есть связь с центром. И всевозможные пропагандистские обработки и пока неуверенные введения рубля не сработают.

С заброшенностью тоже складывается непросто. Что говорить о простых людях, если в начале оккупации глава ОГА, Нацполиции и СБУ вообще исчезли. А отстраненный ныне россиянами херсонский мэр Игорь Колыхаев не имел от Киева ни плана действий на случай оккупации, ни ответа на письма и запросы в Офис президента, как жить дальше в оккупации. Тем не менее, он управляет коммунальными службами дистанционно и город работает. Не работает властная связь.

Ожидание сакрального для россиян 9 мая обрастает напряжением и пугалками не только из-за угрозы увеличения обстрелов по стране и возможного парада пленных в Мариуполе. По херсонским общинам оккупанты заставляют людей выходить на митинги ко «Дню Победы». В Чаплинке, например, еще и вынуждают предпринимателей «оплатить праздник».

В то же время Новая Каховка и Херсон собираются 9 мая на митинги против оккупации. С украинскими флагами и желтыми лентами. Зная, кто они. Шухевич бы гордился.