Новое Время, 17 марта 2022

За последние восемь лет мы совершили столько ошибок, сколько могли совершить. Особенно за последние три года. Когда президент Зеленский заявил, что закончил войну у себя в голове, это была не его личная точка зрения — точка зрения подавляющего большинства украинцев. Проблема в том, что в голове Владимира Путина эта война никогда не заканчивалась. И ничего не изменилось из-за того, что она закончилась в голове Зеленского и миллионов украинских граждан, сейчас сотнями тысяч покидающих свою родную землю, потому что она находится под обстрелами врага. Мы не желали этого понимать. И не выполнили многих вещей, которые должны были выполнить.

У нас было много времени. Сначала мы упустили, за первые 25 лет нашего существования, возможность присоединиться к Европейскому Союзу и НАТО — в то время, когда Россия никому не могла создать какие-либо проблемы с этим присоединением. Но мы тогда тяготели к особым отношениям с РФ. Приоритетом наших граждан был дешевый газ, а не мощная армия. Это привело в 2014 году к оккупации Крыма и Донбасса. С тех пор приоритетом нашего государства должна стать армия: весь бюджет — на Вооруженные силы. Вместо этого мы потратили миллионы, если не миллиарды, на социальные проекты, на дороги, условно говоря, и это нравилось большинству наших соотечественников, в том числе и многим из тех, кто сейчас покидает свои родные дома из-за войны. Мы должны были стать бедной страной с сильной армией, но мы такой страной не стали.

Израиль, например, такой страной стал в 1948 году. Богатой страной он стал позже, спустя 30 лет после того, как пережил первую войну, а до этого израильтяне жили бедно, но в собственном государстве, и побеждали в войнах. Если мы не согласимся с этой концепцией — бедная страна с сильной армией, то Украинское государство, несомненно, исчезнет с политической карты мира. Не после этой войны, то после следующей.

Если мы не сделаем выводов, если после этой войны, как бы она ни закончилась, будем полагать, что наша главная задача — это социальные проекты и инфраструктура, то, к моему большому сожалению, эту инфраструктуру уничтожат так, как сейчас уничтожают то, что мы построили за последние годы.

Следует четко заявить, что нам необходимо сделать. Во-первых, взрослеть тем, кто останется в Украине. Во-вторых, делать реальные выводы из произошедшего. В-третьих, согласиться с тем, что этой страной могут управлять только люди с такой политической программой. Популизм должен быть выметен из жизни раз и навсегда.

Я надеюсь, в украинской жизни больше не будет пророссийских политических сил. Надеюсь, что те люди, которые сегодня руководят нашим государством, сделают все необходимые выводы, и даже если потерпят поражение на следующих выборах, все равно не будут никогда возвращаться к популистским программам и лозунгам, дабы вернуться к власти. Вот это должна быть задача нашего национального единства.

Я понимаю, что многим неприятно это слышать. Когда я говорю о бедном государстве и сильной армии, немногие хотят жить в таких условиях. Но выбор крайне простой: либо живем в таких условиях, либо сидим в подвалах. Прячем своих близких, волнуемся за своих родителей и детей. Выбор не так уж и привлекателен, как это казалось жителям нашей страны последние десятилетия. Украинцы сейчас всей нацией расплачиваются за инфантилизм 30 лет независимости.

Если кто-то чего-либо не понимал, то в 2014 году должен был понять, но о чем мы говорим — помните эти насмешливые фразы: «А то Путин нападет, ха-ха-ха». Хочется сейчас спросить этих людей: «Ну что, как Путин? Не совершил нападение?»

Понимаете, я вовсе не считаю, что любой народ, в том числе и украинский, должен взрослеть такой кровавой ценой. Должен взрослеть, видя руины Харькова, обстрелянный Чернигов, уничтоженную Ахтырку, Мариуполь, который превращают в Алеппо. Но это уже происходит. У нас есть тот сосед, который есть, и этот сосед желает, чтобы Украинского государства не было вообще, и не было украинского народа. О чем мы можем договориться с ним? О перемирии. О чем бы мы сейчас ни договорились с Россией, если вообще о чем-нибудь договоримся, это будет перемирие, не мир. И до следующей войны мы должны быть готовы на таком уровне, чтобы любой московитский лидер знал, что его армия будет уничтожена на наших дорогах. Тогда и войны не будет.

Мир в Центральной и Восточной Европе будет возможен лишь, если Украина станет сильной. Мир в Центральной и Восточной Европе будет возможен лишь в том случае, если Украина окажется под западным ядерным зонтиком. Нейтральная Украина, если мы договоримся с агрессором о нейтралитете и каких-либо гарантиях безопасности, будет территорией, на которую нападут не в 2022 году, так в 2025-м. Если, конечно, путинский режим сохранится, — а я надеюсь, усилия цивилизованного мира уничтожат этот режим. Но опять же, если после того как наша страна договорится о перемирии с Россией, это станет поводом для ослабления западных санкций, и готовьтесь к следующей войне спустя два-три года.

<...>

Пока есть Путин, ничего не изменится. Если его не станет — каким-то образом, политическим, не политическим, — начнется депутинизация, оттепель. Россиянам потребуется договориться с Западом, вернуть свои деньги, стабилизировать свою экономику. Они все это начнут делать. Возможно, даже решат вопросы нашей территориальной целостности, отдадут нам оккупированные территории, возможно даже включая Крым. Но лет через 10−15 на нас снова нападут. Уже лучше подготовленными и учтут все уроки Путина.

Мы можем создавать сильную армию и думать об экономике одновременно, но надо понимать, что нападение врага может уничтожить любые экономические достижения. Сегодня у нас есть шанс создать сильную армию и сильную экономику, потому что сейчас мир будет смотреть на наше восстановление. И я не против того, чтобы мы развивали экономику, я против того, чтобы мы делали это за счет Вооруженных сил Украины. Есть очень простой выбор: либо это будет сильное милитаризованное Украинское государство, либо Украина исчезнет и превратится в часть РФ, по которой будут ездить танки и стрелять в людей.