Россия может напасть на одну из стран НАТО еще до завершения войны в Украине, заявил украинский президент Владимир Зеленский. «Мы должны забыть об общем европейском скептицизме относительно того, что Путин сначала хочет оккупировать Украину, а потом может пойти куда-то еще. Он может делать и то, и другое одновременно», — сказал Зеленский в интервью The Guardian. По его словам, вторжение России в одну из стран Североатлантического альянса становится все более вероятным, поскольку российская армия не продвигается в Украине.

На этом фоне весьма интересно прозвучали заявления из одной балтийской страны. 

В случае военного конфликта большинство жителей Латвии предпочтут бегство, а не защиту своего государства. Об этом заявила полковник Национальных вооруженных сил страны Антонина Блёдоне.

В интервью латвийскому изданию Baltijas Balss она выразила глубокую озабоченность менталитетом сограждан, заявив, что он прямым образом угрожает самому существованию латышей как нации. Блёдоне призналась, что после начала конфликта в Украине ее часто спрашивали не о том, как помочь обороне, а о том, куда бежать в случае войны.

При этом, проводя сравнение с Украиной, полковник отметила коренное отличие в настроениях. По ее словам, украинцы стремятся вернуться в свою страну, чтобы помочь ей, и продолжают создавать семьи даже в условиях военных действий. Латыши же, напротив, демонстрируют иную психологическую установку, проявляющуюся в повседневных решениях. В этой связи Блёдоне привела характерные примеры: люди отказываются от долгосрочных планов, таких как посадка теплицы или рождение детей, оправдывая это ожиданием возможной войны. Подобная логика, при которой индивидуальное сиюминутное удобство ставится выше интересов государства и продолжения нации, вызывает у нее серьезные опасения. Она подчеркивает, что такая позиция ведет к параличу воли и утрате способности к коллективной обороне.

В качестве позитивного примера национальной стойкости и жизнеутверждающего поведения полковник привела Израиль, где, «несмотря на перманентно небезопасную ситуацию, люди не прекращают создавать семьи и демонстрируют высокий уровень рождаемости». По ее словам, этот контраст лишь подчеркивает глубину кризиса латвийского общества. Она акцентировала, что не имеет в виду детей, которых действительно следует оградить от ужасов войны, а говорит о взрослом, трудоспособном населении, чья обязанность — защищать государство.

Полковник считает, что проблема кроется в «распространенном индивидуализме, при котором человек воспринимает себя как «пуп земли», не ощущая принадлежности к стране и не думая о ней как о своем продолжении».

«Такой подход, при котором в критический момент каждый готов спасать лишь себя, ведет к фатальному итогу — исчезновению и Латвии, и латышей как этноса», — заявила она. 

Насколько же соответствуют действительности эти мысли полковника Блёдоне? Может ли быть так, что если Россия все-таки нападет на Латвию, то большая часть граждан страны поведет себя совершенно определенно - тем или иным образом? 

На эти вопросы Pressklub.az ответили эксперты из Латвии. 

Депутат городской думы Резекне, политолог, издатель и редактор Žurnāls A12 Инара Гроце заявила, что всегда будут те, которые уедут, те, кто станут партизанами, и те, кто останутся стоять до конца на поле боя. 

«И в Украине в начале войны часть уехала, а теперь вернулась. Там, где идут военные действия, гражданские не нужны, но всем требуется сильная воля духа. Вот то, чему надо учить – это сила воли и любовь к родине. Это не просто сделать, когда часть людей, этнические корни которых лежат в другом государстве, не чувствуют свою принадлежность стране, в которой живут», - отметила политик. 

Тем не менее, по ее словам, многие могли видеть недавно, как в маленькой Латвии 5000 людей вышли на митинг, чтобы выразить свой протест в связи с намерением парламента вывести страну из числа подписантов Стамбульской конвенции (о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием). «Значит, ценности свободы важны, и людей не обманешь.   

Рождаемость – это проблема всей Европы. Хороший уровень жизни, думы о карьере, о путешествиях, а детям нужно дарить свое время и внимание – эти две вещи самые важные. Конечно, сложно думать обо всем этом живя у границы с РФ. Но тем не менее, семьи здесь берут кредиты и строят дома. Как сказала сама Антонина Блёдоне, нужно позитивное мышление, хоть и рядом война. Это не легко, требует сильной воли и духа. Но я верю, я останусь здесь в Резекне. Или, в случае чего, уйду в партизаны», - заявила Гроце.

Как отметил в свою очередь журналист Юрис Экштейнс (Лиепая), ему почему-то вспомнилось, что в 1990 – 2000-х годах конкурс для кандидатов из Латвии в состав миссий многонациональных сил IFOR в бывшей Югославии и позже, в ходе военных операций в Ираке и Афганистане, оказывался порой 11 человек на место. 

«В дни моей юности даже состязательность абитуриентов во ВГИК или Московский Университет не всегда достигала такого драматизма.

Наша страна всегда приходила на помощь союзникам, и тогда, когда мы ещё не были членами НАТО, и позже, в соответствии с Пятой статьёй Североатлантического Договора. 

Почему эти ребята так стремились попасть в эти, как тогда говорили, «горячие точки»? Имена геройски павших в тех песках сынов Латвии мы всегда будем помнить, хотя не всегда помним, какой язык для них был родным. Да и какая разница, владели они многими языками, такое было непременное условие для участия в этих контингентах.

Они хотели быть лучшими и были лучшими, вот ответ. Они не говорили - «НАТО нас прикроет», они говорили «НАТО - это мы» по праву. Недаром и до сих пор лучшими, например, саперами в Североатлантическом Альянсе считаются латыши.

Иначе, не совсем понятно, что мы тридцать с лишним лет делали в рядах НАТО. Организация эта, помимо военного сотрудничества, представляет собой обширный комплекс различных научных, образовательных, социальных программ. Стоит помнить, что целое поколение родилось и выросло в Латвии – уже стране НАТО.  И с этим связаны их представления, ожидания, ментальность, если угодно. Наверное, очень наивно было бы полагать, что главной целью этих молодых людей будет сбежать куда-нибудь отсюда. 

Воинская доблесть и особый пиетет к военной службе во все времена был отличительной чертой латышского характера. В силу превратностей исторических судеб латыши пополняли армии разных стран. Например, некогда весьма могущественная Швеция, владевшая когда-то всем Северо- Западом современной России, охотно набирала в свою армию латышских офицеров. Первый муж российской императрицы Екатерины Первой был капитаном шведской армии латышского происхождения. Сама Россия, в бытность свою империей обязана во многом выходцам из Латвии, чьи останки на былых полях сражений от Риги до Порт-Артура и Мукдена красноречиво свидетельствуют о героизме латышских воинов, в том числе, реальных Георгиевских кавалеров, могших носить георгиевскую ленточку по праву. Не забудем, что именно Россия создала феномен латышских стрелков в 1915 году», - подчеркнул эксперт.

Большевики же, продолжил он, никогда не придумывали ничего нового: первым национальным соединением в рядах РККА стала Латышская Дивизия в 1918 году. «Недаром же, наверное, один сталинский апологет и довольно бездарный поэт написал однажды сущую правду: «Любые фланги обеспечены, когда на флангах латыши». В году 1941-м, вопреки доктрине Красной Армии, в то время уже запрещавшей создание национальных соединений, была экстренно создана 201-ая Латышская дивизия, та, что почти в полном составе полегла в боях за Наро-Фоминск и Боровск в ходе битвы за Москву. Позже дивизия стала 43-й Гвардейской. Не знаю точно, называется ли до сих пор станция железной дороги по Киевскому направлению, как прежде «Латышской».

Наверное, стaлинисты мечтали о том, чтобы само слово «Латвия», ещё в конце XIX века с гордостью запечатленное в строчках нашего гимна «Dievs, svētī Latviju!», навсегда исчезло, как и само имя латышей. Недаром же в годы советской оккупации зачем-то были искусственно созданы «Рижская область», «Даугавпилсская область», и т.д. Но ничего у них не получилось. 

В 1919 году, когда маленьким островком свободы на латвийской земле  оказалась лишь мятежная Лиепая с окрестностями, небольшие подразделения добровольцев, нередко гимназистов, разгромили и отбросили ко Пскову «непобедимую и легендарную» Красную Армию, заставив правительство Ленина признать факт существования независимой Латвии и «навеки» отказаться от латвийской территории в Мирном Договоре от 11 августа 1920 года.

Живя в Лиепае, я все чаще вижу, как мои соседи, мирные вообще-то парни, надев форму Zemessardze, отправляются на военные сборы. И в этом нет ничего удивительного.

Не знаю, как насчёт «менталитета», но в отношении латышского духа я лично целиком уверен.

Уже после того, как Финляндия и обладающая подводным флотом Швеция присоединились к НАТО, один мой финский приятель рассказал такую историю, в Эстонии его раз спросили: «Слушайте, вы вступитесь за нас, если Россия на нас нападёт?» Подумав, мой друг ответил: «Конечно, да. Просто потому, что мы финны».

Вот то же и с Латвией. Просто потому, что мы латыши - там, где мы оказались, там и будем стоять. И этого обстоятельства ничто не изменит. Латыши не бегают, а стоят насмерть.

Иначе, как бы мы могли смотреть в глаза вдовам и дочерям героев, павших в наши дни за свободу Украины?», - заключил Экштейнс. 

Рауф Оруджев