Последствия предлагаемого мирного плана выходят далеко за пределы Украины. В случае его принятия в нынешнем виде он фундаментально изменит правила, регулирующие постсоветское пространство, трансформирует региональную архитектуру безопасности и ослабит основы международной системы. Прямые и немедленные последствия могут коснуться Азербайджана, Южного Кавказа и Центральной Азии.

1. Прецедент пересмотра границ силой

Принятие Киевом плана в предложенной редакции сформирует опасный прецедент: границы 1991 года перестанут быть неприкосновенными. Документ прямо признаёт Крым, Донецк и Луганск российскими, что перечёркивает:
* Хельсинкский Заключительный акт,
* Алма-Атинскую декларацию, закрепившую постсоветские границы,
* ключевые принципы Устава ООН, запрещающие завоевание территорий.

Если изменения границ, достигнутые силой, будут легитимированы внешним давлением, то все границы бывшего СССР станут предметом торга. Тем самым размывается фундаментальный принцип постхолодной эпохи: независимость означает фиксированные, неоспоримые границы.

2. Прецедент для вето великих держав на союзные обязательства малых стран

Пункт 7 плана, навсегда запрещающий Украине вступление в НАТО, фактически представляет собой внешне навязанное геополитическое вето. Принятие этого подхода означает, что альянсы любой бывшей советской республики могут быть поставлены под сомнение.

Если Москва заявит, что её безопасности что-то угрожает, она может потребовать аналогичных ограничений и в других регионах. Эта логика может быть использована для пересмотра азербайджано-турецкого стратегического партнёрства или ограничения других региональных оборонных форматов. Прецедент фактически возрождает модель «Ялта 2.0» — сферы влияния, в рамках которых великие державы согласовывают структуру безопасности малых государств.

3. Принятие решений великими державами: малые государства — объекты, а не субъекты

Одним из наиболее тревожных элементов плана является его стремление отодвинуть в сторону международное право, многосторонние институты и региональные организации. Решения принимаются исключительно крупными державами и навязываются остальным.

Для регионов со слабыми коллективными системами безопасности — таких как Южный Кавказ — это особенно опасно. Это создаёт сигнал, что вопросы безопасности могут обсуждаться и решаться над головами Баку (или любой другой столицы региона), если Вашингтон и Москва сочтут это стратегически удобным.

Возможно, это не произойдёт сегодня, но созданный прецедент делает подобное абсолютно допустимым завтра. В результате системно ослабляется политическая субъектность всех средних и малых государств региона.

4. Формальное признание российской сферы влияния

Признание контроля России над оккупированными украинскими территориями и запрет на будущие союзные решения Украины фактически кодифицируют российскую сферу влияния. Это предоставляет Москве де-факто:
* право вето на вопросы суверенитета соседей,
* влияние на их внешнюю политику,
* воздействие на их военную архитектуру,
* рычаги давления на их стратегический курс.

Эта модель легко может быть применена к другим постсоветским государствам. Она усиливает претензии России на привилегированную роль в её «ближнем зарубежье».

Если план будет принят без изменений, он станет поворотным моментом в трансформации регионального порядка. Он легитимирует изменение границ силой, восстановит сферы влияния, сведёт суверенные государства к объектам переговоров великих держав и подорвёт международно-правовые принципы, на которых держалась независимость пост-1991 периода.

По сути, это будет означать конец постсоветской системы независимостей — с глубокими последствиями для Южного Кавказа и всего региона.

Об этом сообщает @CPBView.