Новое Время (Украина), 14 ноября 2022

Интрига с возможным присутствием российского президента Владимира Путина на саммите «Группы двадцати» (G20) закончилась решением не только не посещать эту встречу, но и не выступать перед ее участниками даже виртуально. Войну со своей изоляцией Путин уже проиграл.

Когда президент Индонезии Джоко Видоко пригласил быть участниками саммита в его стране президентов Украины и России, Владимира Зеленского и Владимира Путина, было немало спекуляций по поводу возможного участия обоих лидеров, вплоть до определения перспектив того, что в Индонезии может сложиться беспрецедентная и парадоксальная ситуация, когда президенты Украина и Россия окажутся в одном зале заседаний или на одном приеме, — пишет Виталий Портников для Радио.Свобода.

Я, честно говоря, не очень верил в вероятность такого развития событий с первого дня после объявления президентом Индонезии своего приглашения. Как-то трудно было представить, что Владимир Зеленский посетит встречу, одним из участников которой станет Владимир Путин. И действительно, впоследствии украинский президент категорически отрицал такую возможность.

А вот вопрос участия Путина зависел прежде всего от того, насколько поездка российского президента в Индонезию продемонстрирует неудачу попыток его международной изоляции.

«Он совершил военные преступления»

В преддверии саммита G20 в Москве начали говорить, что российский президент совсем не избегает контактов со своими западными коллегами, и если Соединенные Штаты предложат встречу на полях саммита, Путин на нее согласится. Но США не стали ничего предлагать, более того — президент Джозеф Байден подчеркнул, что не намерен встречаться с российским президентом.

«Посмотрите, он действует жестоко. Я считаю, что он совершил военные преступления, и потому не вижу никакой причины встречаться с ним сейчас», — подчеркнул президент США.

Так что никакого «выхода из изоляции» не произошло. Да и ход войны в Украине продемонстрировал, что до конструктивных разговоров с Путиным еще далеко. О чем говорить с человеком, вставшим на путь уничтожения критической инфраструктуры соседней страны?

Могут спросить, почему Путин не воспользовался возможностью провести в Индонезии встречи с лидерами Китая или Индии и показать, что никакой изоляции на самом деле нет?

Но встреча с главой правительства Индии Нарендрой Моди в Самарканде вряд ли была приятна для российского президента — ведь индийский премьер публично выразил свое неприятие продолжения войны.

С руководителем Китая Си Цзиньпином ситуация выглядит еще более неприятной для путинского честолюбия. Ведь глава КНР готовится к первой очной встрече с президентом США. Эта встреча будет едва ли не самым главным событием саммита «двадцатки», и наблюдатели считают, что от ее результатов зависит, как будет развиваться мир в ближайшие годы, если не десятилетия. Путина на такую встречу никто не звал. Как и в Самарканде, во время саммита Шанхайской организации сотрудничества, Путин стал бы свидетелем особого внимания к своему китайскому коллеге.

Путину приходится признавать поражение

Тогда что остается Путину? В Кремле не могли не заметить фактическую изоляцию министра иностранных дел России Сергея Лаврова во время встречи министров иностранных дел стран «двадцатки» в той же Индонезии.

Руководители внешнеполитических ведомств стран «Группы семи» (G7) не только не желали общаться с российским министром, они даже пытались не посещать протокольные мероприятия с его участием. И это уже был серьезный сигнал для Путина — в Индонезии его никто не будет ждать.

Ехать на «двадцатку» стоило только в случае, если бы изоляцию российского президента можно было бы прорвать. Однако для этого Путин должен осознать, что продолжение войны против Украины ведет его во внешнеполитическую пропасть. А такого осознания, очевидно, не происходит. Для этого Путину приходится признавать поражение и отказываться от визита.

Отказываться именно тогда, когда поражение терпит и убегающая из украинского Херсона российская армия.