Новое Время (Украина), 4 февраля 2023

Предложение правительства почти вдвое увеличить оборонный бюджет Японии в течение следующих пяти лет демонстрирует политический реализм и практическую решимость. Ключевым вопросом сейчас является как потратить деньги.

В своей новой Стратегии национальной безопасности и Стратегии национальной обороны Япония признает, что она должна продолжать сотрудничать с союзниками — особенно с Соединенными Штатами, с которыми она заключила договор о безопасности с 1951 года — если хочет защитить себя и помочь сохранить мир в регионе. Но эти документы также предлагают нечто новое. Правительство публично заявило о своей решимости взять на себя ведущую роль в самообороне Японии и удержать других от попыток «односторонних изменений статус-кво».

Эта приверженность сдерживанию является важнейшей задачей, которую Япония поставила перед собой. Но это и является самым сложным. Это означает сдерживание нападения — обычного или ядерного — со стороны Северной Кореи. Это означает сдерживание агрессии со стороны России (например, со стороны четырех Курильских островов у северного побережья Японии, захваченных Советским Союзом в последние дни Второй мировой войны). Но прежде всего это означает сдерживание действий Китая против Тайваня или стратегически расположенных поблизости японских островов Нансей.

Всем известно, что под «односторонним изменением статус-кво» в документе подразумевается прежде всего китайское вторжение или блокада Тайваня. Премьер-министр Японии Фумио Кисида поднял тот же вопрос на Диалоге IISS Шангри-Ла в июне 2022 года в Сингапуре, где он в своем основном докладе недвусмысленно предостерег о том, что «Украина сегодня может стать Восточной Азией завтра».

Тем из нас, кто вырос во времена Холодной войны, слово «сдерживание» напоминает о ядерном оружии и устрашающей, но в конечном счете обнадеживающей доктрине «гарантированного взаимного уничтожения». Но у Японии нет такой возможности. Предположения о потенциальном приобретении страной ядерного оружия в стране таковы: японцы не пойдут по этому пути в ближайшее время — и уж точно не под руководством Кисида, чьим родным городом является Хиросима.

Новое наращивание обороны Японии также отражает трезвое понимание того, что страна не всегда может рассчитывать на американскую защиту (ядерную или иную). Это было бы особенно актуально, если в будущем Япония не внесет значительный вклад в более широкую общую задачу по сдерживанию Китая, России и Северной Кореи.

Именно поэтому новая стратегия включает в себя бросающееся в глаза упоминание о приобретении и наращивании «контрударных возможностей», означающее, что ракетная мощь, которая, как понимают потенциальные противники, может быть использована для быстрого ответного удара или даже для нанесения упреждающих ударов. Хотя идея создания потенциала для нанесения упреждающего удара остается спорной, главная цель заключается не в том, чтобы использовать новые ракетные силы, а в том, чтобы заявить о их наличии. В этом и состоит суть сдерживания.

Скорость и мощь являются двумя основными характеристиками такого контрудара. Высококачественная информация, собранная в одиночку или в сотрудничестве с США, также будет иметь решающее значение для установления доверия к сдерживанию, поскольку только тогда сила контрудара может быть использована с необходимой скоростью. И создание надежного контрударного потенциала будет иметь жизненно важное значение для повышения способности Японии сдерживать своих потенциальных противников на севере и западе — Россию и Северную Корею.

Но южный противник, Китай, представляет собой более сложную задачу. В последние годы Япония гораздо четче заявляла о своем несогласии с «односторонними изменениями статус-кво» в отношении Тайваня и Восточно-Китайского моря. Она также ясно дала понять, что в случае конфликта с Китаем ее силы самообороны будут поддержаны силами США. Но, опять же, сдерживание на этих театрах военных действий зависит от того, сможет ли Япония развить достаточно быстрые и мощные средства реагирования.

Для этого, Япония должна не только модернизировать и расширить свои морские, сухопутные и противовоздушные силы обороны; она также должна изменить порядок их развертывания. Хотя Морские силы самообороны Японии — то, что другие называют военно-морским флотом — и ее большой, хорошо вооруженный флот береговой охраны действительно действуют в огромных территориальных водах страны, ни они, ни армия, ни ВВС не имеют какой-либо существенной базы или склада снабжения на южных островах Нансей вблизи Тайваня.

Без таких баз действительно не имеет значения, насколько могущественными станут японские силы, поскольку их быстрое развертывание в наиболее вероятных зонах конфликта все равно будет слишком сложным; и, что крайне важно, до китайских стратегов будет невозможно донести, что Япония действительно способна к быстрой мобилизации. Возможность внести свой вклад в военное столкновение спустя несколько недель или даже месяцев после этого факта вряд ли будет иметь серьезный сдерживающий эффект.

Помочь бы могло совместное использование баз США как на главном острове Хонсю, так и на южном острове Окинава. Но самый большой вклад был бы в отношении Китая, которому известно, что любая попытка вторжения или принуждения Тайваня будет встречена мощным военным ответом со стороны близлежащих японских войск. Это означает создание надлежащих военных баз на самых южных островах.

Опять же, это будет непросто. Политические проблемы, связанные с токийским правлением столь же остры на этих южных островах, как и на Окинаве, на севере. Снабжение таких баз и обеспечение их пригодности для долгосрочного круглогодичного использования обойдется дорого. Вместе с тем, это станет настоящим испытанием новой оборонной стратегии Японии на ближайшие пять лет и далее. Достаточно ли японских возможностей для изменения расчетов рисков китайских военных планировщиков? Именно этого, в конечном счете, и требует сдерживание.