Новое Время (Украина), 10 мая 2022

Переговоры Украины с Россией находятся в тупике с самого начала их проведения, потому что по своей сути они абсурдны: нельзя вести переговоры со страной-агрессором о гарантиях от этой страны. Переговоры могут идти только между коалицией демократических государств и Россией, а их итогом должен быть если не акт капитуляции, то такой акт прекращения войны, согласно которому РФ уберется со всех оккупированных ею территорий, включая как Крым, так и Донбасс.

Гуманитарный аспект — это совершенно другой вопрос, и здесь нужно привлекать других игроков. В Киеве был Антониу Гутерреш, генеральный секретарь ООН — организации, которая в политическом плане уже давно ничего не стоит, но в гуманитарном плане он помог кое-что сделать; были представители Красного Креста. Вот это собственно те структуры, которые нужно привлекать, чтобы решать гуманитарные вопросы. Но это не вопрос территориальной целостности, безопасности и т. д. — это разные вещи.

Что касается компромиссов, то недавно я участвовал в дискуссии с политологами одной дружественной нам страны, и, как ни странно, двое участников все время подталкивали к идее о том, что нужно идти на какие-то уступки, какие-то компромиссы. Я задал риторический вопрос: «А быть в соответствии с международным правом — это максималистская позиция или нормальная?» И тот же вопрос, на мой взгляд, мы должны задавать и себе. Россия грубо нарушила все нормы международного права, совершила преступление военной агрессии, преступления против человечности, на какие компромиссы с такой страной мы можем идти? Думаю, этот вопрос не нуждается в ответе.

Но трагедия состоит в том, что мир продолжает вести переговоры с Путиным. Если бы этот мир был правильно устроен, то, скажем, 8 мая, когда по предложению президента Байдена прошло заседание стран Большой семерки, российскому лидеру был бы предъявлен ультиматум. Зато все только то и делают, что думают — а что же Путин скажет. Понимаете? Мы живем в совершенно искаженном мире, когда диктатор пытается диктовать демократиям свои правила игры, и эти демократии сидят и ждут, пока появится очередная выходка этого бешеного диктатора. Это совершенно неадекватная позиция демократических стран.

В нормальном, правильно сконструированном мировом порядке должно происходить совсем другое: когда появляется диктатор, мировой порядок его ставит на место, притом немедленно. Это должно осуществляться благодаря общим действиям, включая и происходящие сегодня, но с явным опозданием и не столь радикальные, как нужно, — потому что диктатор продолжает, несмотря на проблемы, чувствовать себя довольно уверенно, если он шантажирует остальной мир. То есть такая система безопасности, которая сегодня, априори неадекватна, потому что не позволяет наказывать диктатора в момент, когда тот начинает нарушать нормы международного сожительства.

Давайте перенесем это на отношения, которые есть в обществе. Есть человек, который грубо напал на улице на другого человека. Что происходит в данной ситуации? Либо другие люди помогают жертве нападения, либо приезжает полиция. Но в любой ситуации нападающего ловят, изолируют и наказывают.

Система, которая не наказывает нападающего, неправильна. Она не является функциональной, она является имитирующей что-то, но это что-то явно не устраивает всех остальных участников сожительства. И я очень верю, что после этой войны, когда Россия будет повержена, мир перейдет постепенно в другую систему безопасности, которая будет предусматривать, что любой, кто посягнет на мирную жизнь другого народа, будет немедленно наказан. Иначе мы не наведем порядок.

При этом мне кажется — и это не только мой вывод, об этом говорят беспристрастные эксперты, — что такая Россия [какова она сегодня] не сможет удержаться дальше в мировом сообществе, потому, что она может быть или дикой и агрессивной, или развалится на куски. Здесь вопрос не в желании Зеленского, Байдена, Макрона или Джонсона, а в объективном развитии, и Россия в своем объективном развитии подошла к тому пункту, который будет определять, или снова, через время, возрождение этой же агрессивности, если Запад закроет глаза на все произошедшее сейчас, или объективный процесс ее распада, потому что она держится только на одном: на репрессиях и страхе внутри страны и за счет агрессии наружу. Вот то, что сегодня цементирует эту недоимперию.

У России очень много внутренних противоречий, и они в какой-то момент, безусловно, начнут вылезать на поверхность. После санкций, еще не до конца экономически разрушивших Россию, но уже наносящих ей большой вред, она не сможет восстановиться до нормального состояния, потому что даже российская армия зависима от поставок комплектующих с Запада. То есть, РФ не может выжить самостоятельно. Она была слишком завязана на Запад, и если тот сейчас продлит свои санкции, Россия не сможет восстановиться в ближайшие 10 лет. Вопрос в другом: хочет ли Запад, чтобы Россия снова восстановилась, и чтобы через -надцать лет снова начала делать то, что делает сегодня.

<...>

Надо думать стратегически, и вот как раз в этом контексте мне кажется, что гораздо выгоднее для Запада было бы вместо этого все время восстанавливающегося монстра (в том числе и благодаря помощи самого Запада, потому что когда западные компании выгребают из России миллиарды и сотни миллиардов доходов, их ничто не останавливает), иметь ряд более-менее нормальных государственных образований, которые занимались бы не гонкой вооружений, не устрашением мира, а своим развитием. В таком случае экономические дивиденды того же Запада были бы значительно больше, чем от сегодняшней России. Однако, это вопрос для стратегического мышления, которого на Западе, к большому сожалению, очень мало.

Если говорить о том, почему министры энергетики не приняли шестой пакет санкций, где речь шла о нефтяном эмбарго, то здесь вопрос не столько в нефти, сколько в принятии политических решений. Уже давно пришло время и для Европейского союза, и для НАТО пересматривать правила своего существования. Ибо демократический принцип консенсуса, который применяется при принятии решений в этих организациях, начинает тормозить нормальное развитие этих объединений — потому что найти компромисс среди 27 или 30 участников с совершенно разными подходами по некоторым вопросам и зависимостью от той же Москвы становится все более трудным и более тяжелым.

Верное мнение высказал недавно в очередной раз итальянский премьер-министр Марио Драги, которой сказал, что нужно переходить к квалифицированному голосованию. Это означает, что если большинство стран, где проживает 65% населения ЕС, голосуют «да», все остальные должны этому подчиняться, иначе Евросоюз превратится в ООН, где будет много разговоров и никаких практических решений. Думаю, что именно так нужно задавать вопросы, а сейчас, на этом этапе, все же надеюсь, что найдутся какие-то компромиссные формулы. В конце концов, если Словакия и Венгрия будут еще два года получать российскую нефть, это будет не смертельно, потому что на самом деле они не являются ее ключевыми потребителями. Если от этой нефти откажутся мощные государства, это будет важнее, чем дать еще двум странам возможность остаться на этой нефтяной игле.

С другой стороны, еще одна проблема Евросоюза состоит в том, что он не управляет своими странами в контексте энергонезависимости. Если та же Венгрия по уши зависит от российской нефти, то вряд ли можно ожидать, что она откажется от этой зависимости просто так. Следовательно, нужно было думать о том, чтобы эта страна не была столь зависима от поставок российских энергоносителей.

А то, что венгерский правящий класс заболел великодержавием, уже далеко не секрет. Можно провести некоторые параллели из РФ: если в Москве грезят Великой Россией от моря до моря, то в Будапеште говорят о Великой Венгрии времен до трианонского договора 1920 года, когда она имела территории Закарпатья и в ее состав входили обширные территории современной Румынии и Словакии. И я не исключаю, что Путин мог прямым текстом сказать Орбану, который к нему приезжал как раз накануне вторжения РФ в Украину, что будет нападать. Следовательно, вполне могло быть, что Орбан уже начал строить планы, как он оттяпает от Украины Закарпатье.

Сегодня на самом деле уже идут разговоры о том, что Венгрию нужно наказывать за ее антиевропейскую политику, ее нужно отсекать от фондов ЕС и наказывать финансово, потому что то, что она делает, с европейскими ценностями давно не совпадает. Думаю, как раз в этом контексте нам нужно быть очень внимательными.