Новое Время (Украина), 25 сентября 2022

Впервые с начала этой войны Украина крепко захватила стратегическую инициативу. И чтобы эта инициатива не превратилась в полное поражение, нужно было очень быстро делать какие-то шаги. И Путин эти шаги сделал. Это не только мобилизация, а это решение о проведении референдумов. Это вещи, между собой связанные, потому что Путин создал формальный повод для потенциального применения тактического ядерного оружия. Он угрожал этим и раньше, и сделать мог раньше, но чтобы создать Casus belli, Путин решил придумать дополнительный повод для шантажа, что и сделал. Потому что без этого шантажа и без привлечения дополнительных сил у Путина других вариантов остановить ситуацию, выровнять ее, не было. Нехватка человеческих ресурсов, в первую очередь, мотивированных и квалифицированных, превратилась для него в огромную проблему.

Эта очередная угроза применить ядерное оружие, уже более четко артикулированная в выступлении Путина, адресована Вашингтону и Берлину. Вашингтону, потому что в Кремле считают, что это наиболее влиятельная сила, которая может повлиять на позицию Украины. Берлину, потому что к нему все равно прислушиваются и на него ориентируется значительная часть европейских стран, а главное потому, что немцы вместе с французами все еще пытаются исполнить роль миротворцев. То есть, чтобы Запад повлиял на Украину, и та прекратила, по меньшей мере, наступательные операции.

Значит ли этот шантаж, что Путин не готов к применению ядерного оружия? Я бы так не говорил. По моему глубокому убеждению, я не изменил свое мнение, начиная с 24 февраля, — Путин не сумасшедший, он безумный.

Он абсолютно нормален в мире, в котором живет, но этот мир абсолютно безумен. Вот посмотрите, в любых вариантах, когда есть выбор, Путин выбирает эскалацию агрессии. У него был выбор перед 24 февраля, у него был выбор сейчас — он выбирает вариант эскалации. Поэтому, к большому сожалению, риск применения, по меньшей мере, тактического ядерного оружия есть (не стратегического, потому что ответный удар будет неизбежным и страшным).

Но это для Путина — крайнее средство. Думаю, он все же надеется, что этот шантаж повлияет на Вашингтон, считающий себя ответственным за дальнейшую судьбу мира. Путин считает, что Вашингтон может склонить Киев к более «гибкой, миролюбивой» позиции, по крайней мере, остановить наступление там, где ВСУ его ведет.

Пока никаких публичных признаков того, что Вашингтон или другие западные политики подвергаются этому шантажу, не видно. Закулисных признаков мы видеть не можем, обычно подобные вещи становятся известны после того, как они уже произошли.

Здесь многое зависит не столько от США. Это россияне нас считают классическим объектом. Но мы сейчас превратились в субъект политики, и даже несмотря на то, что, к сожалению, зависим от наших партнеров (большая благодарность им за помощь), но украинские власти и народ сами будут определять свою судьбу. И даже предложения или пожелания наших партнеров мы будем воспринимать через призму своих национальных интересов.