Утро 27 сентября 2020 года, ставшего годом борьбы с новым врагом человечества - вирусом Covid-19, для жителей прифронтовой зоны Азербайджана открылось гулом ракет. Этот гул будет их сопровождать еще 44 дня – утром или ночью.

Вынужденная переселенка Алмаз ханум, проживающая в поселке Шихарх в Тертерском районе, тоже проснулась на страшный звук взрыва снаряда. «Сразу выглянула в окно, - вспоминает она, - и увидела, как внизу разбегаются мужчины и женщины, собравшиеся вокруг торгующего продуктами автолавки. Было около восьми часов. Но многие еще были в постели. Мне до сих пор слышится плач полураздетых детей, которых родители в спешке спускали по уцелевшей лестнице в подвал».

Этот поселок был построен для вынужденных переселенцев Первой Карабахской войны. Он – один из населенных пунктов, который за 44 дня войны подвергся наиболее интенсивному обстрелу: 34 из 37-и пятиэтажек в поселке были полностью или частично разрушены. Мишенью для ракет стали также средняя школа, детский сад, музыкальная школа, объекты общественного питания, расположенные здесь.

Председатель Общества Гуманитарных Исследований, конфликтолог Аваз Гасанов говорит, что на протяжении многих лет они работают с людьми, проживающими вдоль азербайджано-армянской границы и бывшей линии фронта с целью повышения их способности решать проблемы местных общин:

«Вместе с организацией Inmedio Berlin, при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Германии, мы предприняли множество инициатив по выявлению и обучению активистов в таких общинах. Травмы, полученные мирными жителями прифронтовых зон, побудили нас оказать им оперативную первичную помощь».

Ульвия Бабасой, эксперт по гендерным вопросам, имеет опыт работы с местными общинами в Барде. Она знакома с тяготами, с которыми столкнулись пострадавшие в последствии войны женщины. «Я была в Барде, когда город подвергся обстрелам, - рассказывает Ульвия. – То, чему была свидетелем, трудно выразить словами. Особенно после 27-28 октября... Я на себе испытала этот ужас и видела отчаяние людей».

В результате ракетного удара по Барде и артиллерийского обстрела окрестных сел погибло 29 мирных жителей, 108 человек получили ранения. В этой трагедии погибло также 8 женщин, десятки были тяжело ранены. Ульвия решила зафиксировать их истории, записывать воспоминания.

Ульвия приняла участие в опросе женщин, проживающих в Барде, Агдаме и Тертере. «Было очень тяжело слышать о том, что пережили женщины», - утверждает она: 

«В какой-то момент я даже пожалела, что взялась за подобную работу, попросила этих женщин рассказывать о пережитом, но потом подумала, что нет, их истории должны быть услышаны всеми. Женщинам было еще тяжелее, они со слезами на глазах вспоминали все происходящее в те дни. Интервью приходилось останавливать по  несколько раз, иногда даже выключать диктофон».

По мере обострения обстановки на фронте, увеличивались и разрушения в прилегающих районах. Больше всего пострадали города Тертер и Барда. 57-летняя Адиля описывает событие, свидетелем которого она стала:

«Мой сын вышел из машины, чтобы зайти в магазин мобильных телефонов. Вдруг я услышала ужасный взрыв, увидела, как сын упал на землю. Мне показалось, что снаряд попал прямо в него. Я билась в машине, не могла выйти из него и только кричала. Мой сын встал, открыл для меня дверь и побежал к горящей позади машине. Когда и я подошла туда, то увидела рядом с автомобилем залитого кровью Фуада. Все его тело было в глубоких ранах, а глаза еще открыты. Он работал и дружил с моим сыном.  Несколько дней назад они вместе приезжали к нам в село».

Горькая участь подруги отразилась на психическом состоянии 23-летней девушки. «Мою подругу по колледжу и ее отца ранили осколки ракеты, выпущенной по Барде. Они лежали на асфальте. Люди вокруг пытались перевязать их раны, остановить кровь. Приехала полиция, пожарные, скорая помощь. Меня два дня трясло от ужаса. Отец, напуганный моим состоянием, отвел меня к врачу, потом отправил в Баку, чтобы я смогла преодолеть такое потрясение в далеком от нашего города месте». 

Несмотря на ракетные обстрелы, жители прифронтовых сел не хотели покинуть свои дома. Семьи отвозили детей к родственникам, живущим вдали от линии фронта, и возвращались обратно. Во время обстрелов они прятались в подвалах или вырытых вручную прямо во дворе траншеях. 41-летняя женщина вместе с супругом провели в такой траншее не одну тревожную ночь. «Однажды, около полуночи, прогремел взрыв и нашу траншею засыпало землей, рассказывает она. - Я страшно испугалась, подумала  что это конец. Но выяснилось, что взрыв произошел в соседнем дворе, просто был огромной силы. К счастью, мы выжили в этом огне».

Другой женщине из Барды никогда не забыть 27 октября прошлого года. В тот день было обстреляно их село, муж погиб, а сама она получила травмы головы. У дочери была ранена рука, функции которой все еще не восстановлены. У кого-то сын вернулся с войны с ранением и теперь у него проблемы с психикой, у кого-то погиб брат... Есть и такие, кто потерял все - нажитое за многие годы было уничтожено в течении 44 дней.

«19 октября в наш двор упала ракета. Дом был разрушен. Я, моя мать и командированный в район тележурналист, случайно оказавшийся неподалеку, получили ранения. Моя рана была легкой, мать оставили в больнице. 4 ноября на фронте погиб мой старший сын,  ему было 25 лет. Похоронили на Аллее шехидов Агдамского района. Будто весь мир обрушился на мою голову», - делится воспоминаниями жительница поселка Бановшалар, построенного в Агдаме для вынужденных переселенцев. И она не одинока в своем горе…

«Я увидела тела Айсу и Офелии в крови. Прижимала к груди тело 8-летней Айсу...» 

«Я потеряла сознание и даже не поняла, что ранена. Только потом, у соседей обнаружила, что рука кровоточит. Поверьте, если бы снаряд упал на то место, где я развешивала белье, от меня не осталось бы ни кусочка.» 

Практически все женщины говорят одно и то же - война не окончена, она еще долго будет забирать жизни. «Неизвестно, сколько еще жизней будет погублено при разминировании освобожденных территорий».

Пережить послевоенный период иногда бывает сложнее, чем военный. Сразу, как стихают орудия, возникают иные проблемы, охватывающие все общество. Решения, принимаемые правительствами, затрагивают каждого, кто желал или не желал войны, кто понес большие потери или не пострадал непосредственно. Период эйфории быстро проходит, и мы сталкиваемся с реальностью. Проблемы психологического состояния женщин, переживших войну, а также испытываемые ими в дальнейшем трудности  являются отражением такой реальности. После Второй Карабахской войны в рамках международных проектов с этими людьми работали несколько групп  психологов, социальных работников, но этого оказалось недостаточно. Потому что работа с женщинами, пострадавшими от войны, должна находиться под контролем государства, а процесс должен быть долгосрочным.

По мнению Ульвии Бабасой, «от войны больше всех страдают женщины, однако их проблемы часто игнорируются».