«Я ездил в Россию и звонил оттуда армянам»
16 Октябрь 2022
НОВЫЙ ПРОЕКТ с Вюсалой Мамедовой – «Пропавшие без вести: каждый из 4000»
На этот раз вы ознакомитесь с историей семьи, которая жила далеко от тех мест, где шли бои, но война ее тоже опалила. Родители и братья Муреддина Рагимова, жителя села Гараевкенд Саатлинского района, поехали на один день в Зангилан и больше не вернулись. Муреддин до сих пор ищет родных.
- Сначала расскажу вам о родителях, о том, как они попали в Саатлы, - начинает он свое повествование. - Мой отец, Рагимов Садри Рагим оглы, родился в 1933, а мать, Рагимова Сафия Мулазим гызы – в 1936 году в селе Хевешен Адыгюнского района Грузии. Дед по отцу погиб во Второй мировой войне. Родители еще детьми были депортированы сталинским режимом из Грузии 14 ноября 1944 года. Как и десятки тысяч других турок-ахыска (турки-месхетинцы – ред.), их загрузили в вагоны для скота и выслали в Среднюю Азию. Там они выросли, в 1958 году в Узбекистане создали семью, а через два года переехали в Азербайджан, в село Гараевкенд Саатлинского района. Сейчас оно называется Орта Муган. Мы родились и выросли уже здесь, в Азербайджане.
В нашей семье было шестеро братьев и пятеро сестер. Фахлул, четвертый ребенок, родился после меня в 1966 году, прошел срочную службу в рядах Советской Армии в Читинской области и вернулся. Потом началась война. Это был июль или август 1993 года, когда пришла повестка и его призвали на фронт. Фахлул был тихим и скромным человеком, работал в колхозе. У него был полуторагодовалый сын по имени Фарман, а до рождения второго ребенка оставалось всего три-четыре месяца. Но отец сказал, что мы здесь живем, это наша родина, защищать ее выпало на долю Фахлула, и он должен идти...
Прошло три месяца с тех пор, как он ушел на войну... Мы только знали, что их воинская часть размещена в профтехучилище Зангиланского района. За это время он ни разу не приезжал домой, не звонил. Писал ли он письма?.. Я не помню... Это было в 1993 году, трудно вспомнить такие детали... Знаете, правильнее было бы сказать, что пока я скитался в поисках членов своей семьи, многое на свете забыл...
Но что случилось с ними? Через три месяца наша семья решила навестить Фахлула, узнать, как он там. Родители предпочли ехать на своей машине. Но отец был после инфаркта, ему и так трудно было сесть за руль, а тут такая дальняя дорога. Водить машину пришлось моему старшему брату Мусаддину. Ему тогда было 30 лет, он работал водителем в колхозе, был женат, имел двух сыновей и дочь...
Когда все собрались в дорогу, мой 13-летний брат, наш любимец Вагиф захныкал: «Я тоже хочу с вами!» Отец согласился: «Все равно едем на своей машине. Вроде в тех местах сейчас не так опасно». В то время в той части фронта действительно было относительно спокойно.
23 октября они вышли из дома рано утром, около 5 часов. Часов в 9-10 уже были с Фахлулом. Собирались вернуться вечером, но не приехали. Я обратился в райотдел милиции... Прошло несколько дней, я снова подал заявление о том, что члены моей семьи уехали на фронт и не вернулись... Опять никаких известий.
29 октября сообщили, что армяне заняли Зангилан, население было вынуждено покинуть город и переправиться через реку Араз в Иран. Тут мы вообще разволнавались. Я решил сам поехать на их поиски... Но где искать? Они поехали в Зангилан, а Зангилан уже был занят...
Я направился в сторону границы с Ираном. Ночевал на таможенном посту 3-4 дня, видел, как зангиланцы большими группами переходят из Ирана обратно в Азербайджан... Наконец, мне разрешили перейти границу. В Иране на автобусе я поехал к тому месту, где жители Зангилана пересекли Араз. По пороге увидел нескольких наших солдат. Попросил остановить автобус и вышел. Спросил: «Вы из Зангилана?» Один из них ответил, да... Я сказал: «Мой брат Фахлул тоже там служит, может быть, вы видели его...» Тот солдат ответил, что Фахлул его боевой товарищ, их койки в казарме стояли рядом: «Недавно к нему приехали родители и два брата, принесли много еды. Фахлул угостил всех товарищей, мы поели, его отец дал нам еще карманные деньги. Фахлулу разрешили поехать с отцом домой на 5 дней. В полдень мы отправили их домой». Вот так... На этом история моих родителей и двух братьев заканчивается, и начинается моя печальная история их многолетнего поиска.
Дальше мне удалось выяснить, что моих родных армянские военные взяли в заложники в поселке Горадиз Физулинского района. Всех вместе, в автомобиле ВАЗ 2106 под номером 58-54 AQJ... Оказывается, армяне устроили там засаду, стояли на дороге и останавливали всех проезжающих по ней... Об этом я узнал, когда встретил людей, попавших в мое же положение. Никто нам не помогал, мы сами искали своих родных...
Я не ночевал в своем доме два года. Я провел их в прифротновой зоне, ездил, спрашивал, вел переговоры... Я встречался, разговаривал с каждым, кого удалось вызволить из плена, собирал информацию. Я показывал им фотографии членов семьи и спрашивал: «Видели ли вы кого-нибудь из них?» От этих же людей я узнавал, у кого можно получить больше информации, кто занимается обменом заложников, в том числе в Карабахе или Армении, брал их телефоны, ездил в Россию и звонил им из Дагестана…
Была одна женщина, Эльмира Агаян, заместитель начальника штаба в Ханкенди... (Речь идет о заместителе командира по тылу так называемого «Степанакертского полка» – ред.) Я позвонил ей. «Да, – сказала мне Эльмира Агаян, – они у нас, ваших людей мы держим в одном доме в Гадрутском районе. В селе Эдилли... Там же и ваша красная машина...»
Я также нашел номер Альберта Восканяна, активно участвовавшего в обмене пленными и заложниками, и вышел на связь. (Альберт Восканян с 1993 по 1997 год был в Нагорном Карабахе заместителем председателя комиссии по вопросам военнопленых, заложников и без вести пропавших – ред.) Но он сказал, что их там нет. «Я же тебя не боюсь, были бы здесь, так бы и сказал»...
Я встретил Тагиева Мамеда Гачай оглы из Бейлагана. Мамед по своим каналам вел переговоры с армянами об обмене пленными и заложниками. Он хотел помочь. Но однажды, когда Мамед связался с армянским полицейским по имени Або по рации, я слышал собственными ушами, как тот сказал: "Мы проверили людей, которых вы упомянули, у нас нет такой семьи"...
Короче говоря, никто, кроме Эльмиры, не подтвердил, что наша семья находится в заложниках. На основании ее слов, не теряя надежды, я обратился в нашу Госкомиссию по делам военнопленных, заложников и без вести пропавших. Там сказали: «У нас есть пленные армяне, мы их обменяем.»
Я снова поехал в Дагестан и позвонил Эльмире Агаян, сказав, что мы согласны, можем обменять их на пленного армянина. Но Эльмира ничего конкретно не пообещала. После этого я еще 3-4 раза разговаривал с ней по телефону. Опять все туманно… Она даже не сказала, что готова обменять их на деньги. Все это происходило в 1994-1995 годах...
Я пытался использовать все возможные способы, чтобы узнать о моей семье. Но больше ничего не смог выяснить. И ко мне в дверь по сей день никто не стучался. Ни из Министерства обороны, ни из исполнительной власти. Приехал однажды представитель газеты «Заман», сфотографировал нас и опубликовал статью. Затем меня вызвали на киностудию, я подробно рассказал там эту историю. Меня снимали. Это был 1996 или 1997 год. Кажется, сняли документальный фильм, но даже не знаю, показывали ли его... Еще лет 5-6 тому назад к нам пришла одна женщина из Красного Креста... Все...
Многим другим пропавшим без вести мирным жителям был присвоен статус шехида, а моим родителям и двум братьям нет. Только для Фахлула я смог с трудом получить такой статус... Мы вырастили детей Фахлула, женили сына, выдали замуж дочь Гюлер, которую он так и не увидел. Все старые семейные фотографии я передал в государственные органы, другие организации, призванные заниматься поиском без вести пропавших. Толку нет. Поверьте, я не просто жду, я продолжаю попытки что-то разузнать, задаю вопросы... Их я задавал столько, сколько у меня волос на голове. Но не получил ни одного внятного ответа... До сих пор нет никаких известий о судьбе дорогих и родных мне людей...
(В статье использованы фотоматериалы Государственной Комиссии по делам военнопленных, заложников и без вести пропавших граждан.)
Автор: Вюсаля Мамедова
На этот раз вы ознакомитесь с историей семьи, которая жила далеко от тех мест, где шли бои, но война ее тоже опалила. Родители и братья Муреддина Рагимова, жителя села Гараевкенд Саатлинского района, поехали на один день в Зангилан и больше не вернулись. Муреддин до сих пор ищет родных.
- Сначала расскажу вам о родителях, о том, как они попали в Саатлы, - начинает он свое повествование. - Мой отец, Рагимов Садри Рагим оглы, родился в 1933, а мать, Рагимова Сафия Мулазим гызы – в 1936 году в селе Хевешен Адыгюнского района Грузии. Дед по отцу погиб во Второй мировой войне. Родители еще детьми были депортированы сталинским режимом из Грузии 14 ноября 1944 года. Как и десятки тысяч других турок-ахыска (турки-месхетинцы – ред.), их загрузили в вагоны для скота и выслали в Среднюю Азию. Там они выросли, в 1958 году в Узбекистане создали семью, а через два года переехали в Азербайджан, в село Гараевкенд Саатлинского района. Сейчас оно называется Орта Муган. Мы родились и выросли уже здесь, в Азербайджане.
В нашей семье было шестеро братьев и пятеро сестер. Фахлул, четвертый ребенок, родился после меня в 1966 году, прошел срочную службу в рядах Советской Армии в Читинской области и вернулся. Потом началась война. Это был июль или август 1993 года, когда пришла повестка и его призвали на фронт. Фахлул был тихим и скромным человеком, работал в колхозе. У него был полуторагодовалый сын по имени Фарман, а до рождения второго ребенка оставалось всего три-четыре месяца. Но отец сказал, что мы здесь живем, это наша родина, защищать ее выпало на долю Фахлула, и он должен идти...
Прошло три месяца с тех пор, как он ушел на войну... Мы только знали, что их воинская часть размещена в профтехучилище Зангиланского района. За это время он ни разу не приезжал домой, не звонил. Писал ли он письма?.. Я не помню... Это было в 1993 году, трудно вспомнить такие детали... Знаете, правильнее было бы сказать, что пока я скитался в поисках членов своей семьи, многое на свете забыл...
Но что случилось с ними? Через три месяца наша семья решила навестить Фахлула, узнать, как он там. Родители предпочли ехать на своей машине. Но отец был после инфаркта, ему и так трудно было сесть за руль, а тут такая дальняя дорога. Водить машину пришлось моему старшему брату Мусаддину. Ему тогда было 30 лет, он работал водителем в колхозе, был женат, имел двух сыновей и дочь...
Когда все собрались в дорогу, мой 13-летний брат, наш любимец Вагиф захныкал: «Я тоже хочу с вами!» Отец согласился: «Все равно едем на своей машине. Вроде в тех местах сейчас не так опасно». В то время в той части фронта действительно было относительно спокойно.
23 октября они вышли из дома рано утром, около 5 часов. Часов в 9-10 уже были с Фахлулом. Собирались вернуться вечером, но не приехали. Я обратился в райотдел милиции... Прошло несколько дней, я снова подал заявление о том, что члены моей семьи уехали на фронт и не вернулись... Опять никаких известий.
29 октября сообщили, что армяне заняли Зангилан, население было вынуждено покинуть город и переправиться через реку Араз в Иран. Тут мы вообще разволнавались. Я решил сам поехать на их поиски... Но где искать? Они поехали в Зангилан, а Зангилан уже был занят...
Я направился в сторону границы с Ираном. Ночевал на таможенном посту 3-4 дня, видел, как зангиланцы большими группами переходят из Ирана обратно в Азербайджан... Наконец, мне разрешили перейти границу. В Иране на автобусе я поехал к тому месту, где жители Зангилана пересекли Араз. По пороге увидел нескольких наших солдат. Попросил остановить автобус и вышел. Спросил: «Вы из Зангилана?» Один из них ответил, да... Я сказал: «Мой брат Фахлул тоже там служит, может быть, вы видели его...» Тот солдат ответил, что Фахлул его боевой товарищ, их койки в казарме стояли рядом: «Недавно к нему приехали родители и два брата, принесли много еды. Фахлул угостил всех товарищей, мы поели, его отец дал нам еще карманные деньги. Фахлулу разрешили поехать с отцом домой на 5 дней. В полдень мы отправили их домой». Вот так... На этом история моих родителей и двух братьев заканчивается, и начинается моя печальная история их многолетнего поиска.
Дальше мне удалось выяснить, что моих родных армянские военные взяли в заложники в поселке Горадиз Физулинского района. Всех вместе, в автомобиле ВАЗ 2106 под номером 58-54 AQJ... Оказывается, армяне устроили там засаду, стояли на дороге и останавливали всех проезжающих по ней... Об этом я узнал, когда встретил людей, попавших в мое же положение. Никто нам не помогал, мы сами искали своих родных...
Я не ночевал в своем доме два года. Я провел их в прифротновой зоне, ездил, спрашивал, вел переговоры... Я встречался, разговаривал с каждым, кого удалось вызволить из плена, собирал информацию. Я показывал им фотографии членов семьи и спрашивал: «Видели ли вы кого-нибудь из них?» От этих же людей я узнавал, у кого можно получить больше информации, кто занимается обменом заложников, в том числе в Карабахе или Армении, брал их телефоны, ездил в Россию и звонил им из Дагестана…
Была одна женщина, Эльмира Агаян, заместитель начальника штаба в Ханкенди... (Речь идет о заместителе командира по тылу так называемого «Степанакертского полка» – ред.) Я позвонил ей. «Да, – сказала мне Эльмира Агаян, – они у нас, ваших людей мы держим в одном доме в Гадрутском районе. В селе Эдилли... Там же и ваша красная машина...»
Я также нашел номер Альберта Восканяна, активно участвовавшего в обмене пленными и заложниками, и вышел на связь. (Альберт Восканян с 1993 по 1997 год был в Нагорном Карабахе заместителем председателя комиссии по вопросам военнопленых, заложников и без вести пропавших – ред.) Но он сказал, что их там нет. «Я же тебя не боюсь, были бы здесь, так бы и сказал»...
Я встретил Тагиева Мамеда Гачай оглы из Бейлагана. Мамед по своим каналам вел переговоры с армянами об обмене пленными и заложниками. Он хотел помочь. Но однажды, когда Мамед связался с армянским полицейским по имени Або по рации, я слышал собственными ушами, как тот сказал: "Мы проверили людей, которых вы упомянули, у нас нет такой семьи"...
Короче говоря, никто, кроме Эльмиры, не подтвердил, что наша семья находится в заложниках. На основании ее слов, не теряя надежды, я обратился в нашу Госкомиссию по делам военнопленных, заложников и без вести пропавших. Там сказали: «У нас есть пленные армяне, мы их обменяем.»
Я снова поехал в Дагестан и позвонил Эльмире Агаян, сказав, что мы согласны, можем обменять их на пленного армянина. Но Эльмира ничего конкретно не пообещала. После этого я еще 3-4 раза разговаривал с ней по телефону. Опять все туманно… Она даже не сказала, что готова обменять их на деньги. Все это происходило в 1994-1995 годах...
Я пытался использовать все возможные способы, чтобы узнать о моей семье. Но больше ничего не смог выяснить. И ко мне в дверь по сей день никто не стучался. Ни из Министерства обороны, ни из исполнительной власти. Приехал однажды представитель газеты «Заман», сфотографировал нас и опубликовал статью. Затем меня вызвали на киностудию, я подробно рассказал там эту историю. Меня снимали. Это был 1996 или 1997 год. Кажется, сняли документальный фильм, но даже не знаю, показывали ли его... Еще лет 5-6 тому назад к нам пришла одна женщина из Красного Креста... Все...
Многим другим пропавшим без вести мирным жителям был присвоен статус шехида, а моим родителям и двум братьям нет. Только для Фахлула я смог с трудом получить такой статус... Мы вырастили детей Фахлула, женили сына, выдали замуж дочь Гюлер, которую он так и не увидел. Все старые семейные фотографии я передал в государственные органы, другие организации, призванные заниматься поиском без вести пропавших. Толку нет. Поверьте, я не просто жду, я продолжаю попытки что-то разузнать, задаю вопросы... Их я задавал столько, сколько у меня волос на голове. Но не получил ни одного внятного ответа... До сих пор нет никаких известий о судьбе дорогих и родных мне людей...
(В статье использованы фотоматериалы Государственной Комиссии по делам военнопленных, заложников и без вести пропавших граждан.)
Автор: Вюсаля Мамедова
Статья подготовлена в рамках проекта "Пропавшие без вести: каждый из 4000", осуществляемого при финансовой поддержке Агентства Государственной Поддержки Неправительственных Организаций Азербайджанской Республики .
Мнения, отраженные в статье, принадлежат автору и могут не совпадать с официальной позицией Агентства Государственной Поддержки Неправительственных Организаций Азербайджанской Республики.
Paylaş:
